Свежерожденное.Вот ночтю прям!

[malatesta]

Предупреждаю - с меня попросили на пробу написать материальчик. Историю такую интересную, типа, чтоб история там присутствовала, а по формату издания - и мистика, и лубофф допустимы в пределах нормы.
Вот результат гона. Мне стыдно...

«В пятницу, у мыса Горн…»*

Эта история имеет две части. Первая из них завершилась ясно и трагично, сюжет и особенно финал второй – до сих пор вызывает сомнения. Кто-то верит (или хочет верить), что она завершилась благополучно, хотя и печально, а кто-то утверждает, что случившееся почти 400 лет назад до сих пор не обрело своего конца, и вряд ли когда-нибудь обретет…

XVII век в Новом Свете - это поистине феерическое время, при воспоминании о котором даже у самого практичного представителя современности пробуждается неясная и не всегда осознаваемая тоска по свободе. Это было время потоков золота, лившихся в пустые сундуки европейских монархий из колоний обеих Америк, время первооткрывателей и пиратов, героев и негодяев, великих ученых и абсолютных сумасшедших.

Трудно сказать, кем в этой пестрой череде типажей являлся капитан ван Страатен. Голландец по происхождению, он был понемногу и тем, и другим, и третьим – но большей частью он все-таки был из тех безумцев, которых воды Атлантики заразили гремучей смесью вирусов безнаказанности и болезненного пристрастия к опасности. Буря влекла ван Страатена ничуть не меньше, чем галеоны с испанским золотом или новые земли с затерянными золотыми городами – по словам тех, кто плавал с ним и кому посчастливилось вернуться из этих плаваний, бесноватый голландец словно искал штормов и бурь, чтобы доказать неведомым силам свое превосходство над ними и стихией. Что ж, ему это удавалось – правда, некоторых матросов при этом смывало за борт, а пассажиров, если таковые случались на борту судна ван Страатена, на время шторма капитан под дулом пистолета безжалостно загонял в трюм…
Разумеется, такое не могло продолжаться слишком долго – сообщество моряков, невзирая на кажущееся количество, было достаточно узким кругом, чтобы в нем быстро распространились слухи о сумасшедшем голландце, плавания с которым сулят сомнительные прибыли, но зато исправно пополняют ряды вдов и сирот по обе стороны Атлантики. Прошло еще какое-то время – и в команду ван Страатена стали наниматься только те, кого на суше не ожидало ничего хорошего, а на море было нечего терять. Иными словами, его экипаж стали составлять отпетые негодяи и висельники – а со временем и сам капитан стал изрядно походить на своих матросов, наглядно иллюстрируя пословицу «с кем поведешься, от того и наберешься». Дошло до того, что капитан иногда начал поднимать пиратский флаг и грабить торговые суда. Но никто не мог доказать этого, так как по-голландски предусмотрительный даже в жестокости ван Страатен не оставлял в живых ни одного свидетеля.

Как-то раз (точной даты история, увы, не сохранила) корабль ван Страатена стоял на якоре в порту колонии Кюрасао. Команда, пользуясь передышкой, пребывала на берегу, в меру разумения и изобретательности нарушая порядок в местных тавернах, а сам капитан обретался у себя в каюте, борясь с благоприобретенным накануне похмельем (с некоторых пор ван Страатен начал следовать скверной, по мнению многих, привычке напиваться в одиночестве). Ругаясь сквозь зубы на головную боль, капитан обдумывал очередной маршрут – как вдруг от этого занятия его оторвал плеск весел, а затем громкие голоса вахтенных, и шаги на палубе. Все говорило о том, что нелегкая принесла гостей – вопрос только в том, каких именно…
- Капитан! – дверь каюты с грохотом распахнулась и на пороге выросла фигура старшего помощника. – Мы ведь берем пассажиров?
- Когда как, - ван Страатен с некоторым усилием поднял голову, в которой бушевал шторм, вполне достойный «ревущих сороковых». – Если платят достаточно – то берем! Если плата меня не устроит – могут проваливать ко всем чертям, кораблей в Кюрасао достаточно!
- Мы можем это обсудить, капитан! – голос, донесшийся от входа, совершенно не напоминал пропитые и грубые голоса «морских волков». Ван Страатен мрачно поднял голову – и увидел в дверном проеме щегольски одетого молодого человека. Судя по безупречному покрою и отделке его камзола, с чем-чем, а с золотом у этого неожиданного явления проблем не было!
- Хорст, пусти его! – велел капитан, и старший помощник посторонился, пропуская незнакомца в капитанскую каюту. – Итак, чем обязан?
Подробности переговоров никому неизвестны – однако в результате их голландский капитан согласился взять на борт пассажира, и не одного, а двух: того самого молодого человека по имени Петер ван Хален и его невесту, Торию. А через три дня судно голландца подняло якорь и взяло курс на юг.

В первые дни плавания казалось, что удача сопутствует ван Страатену: паруса наполнял попутный ветер, кораблем не интересовались ни испанцы, ни «береговые братья» - однако в воздухе незримо реяло зловещее предчувствие какой-то беды. Возможно, причиной тому были странные взгляды, которые капитан бросал на молодую даму – невесту своего пассажира. Раз от раза они становились все более долгими и хищными, исполненными некой звериной тоски и ярости одновременно. Команда, разумеется, все прекрасно видела – кто-то отпускал похабные замечания, а кто-то мрачно вспоминал старинное морское суеверие, что женщина на корабле – к несчастью.
-Вот увидите, - мрачно пророчествовал старший помощник Виллем, кстати, один из тех немногих, кто прошел с капитаном ван Страатеном все плавания и до сих пор остававшийся в живых, - эта девка нас до добра не доведет! Помяните мое слово, что-нибудь да будет!

Виллем Хорст не был прорицателем – он просто хорошо знал своего капитана. И потому лично он совершенно не удивился, когда предчувствие трагедии лопнуло, словно натянутая струна: поздним вечером, сменяясь с вахты, старший помощник увидел, как на корме капитан с помощью двух дюжих матросов заворачивает в мешковину мертвое тело в приметном богато расшитом камзоле. Хорст не был сентиментален – но от подобного вероломства даже ему стало не по себе.
- Капитан, что вам сделал этот несчастный парень?!
- Вез при себе слишком много золота, - цинично ответил ван Страатен и отдал приказание доставить на корму ядро, дабы труп невинноубиенного надлежащим образом упокоился на дне океана.
- Вы сошли с ума!
- Ты только сейчас это заметил? Иди отдыхай – если не желаешь отдохнуть вот с ним! - и капитан угрожающе потянулся к торчащему из-за пояса пистолету.
- Что вы сделали? Зачем вы его убили?!
Все разом обернулись и увидели стоящую почти рядом Торию. На ее лице были написаны отчаяние и ужас. Вероятно, сила ее чувств была такова, что кричать, как это сделали бы многие на её месте, она не могла. Она только стояла и смотрела на капитана и его головорезов широко открытыми глазами.
- За что???..
Матросы продолжали сумрачно возиться с мертвецом, привязывая к его ногам ядро, а ван Страатен улыбнулся несчастной девушке страшной звериной улыбкой.
- Ваш жених, дорогая, вез с собой слишком много сокровищ! За это он отправится кормить акул. А вам я предлагаю выбор: либо последовать за покойником в ости к рыбам, либо… выйти замуж за меня!
Раздался всплеск – тело юноши перелетело через борт и стремительно пошло ко дну. Ван Страатен, все так же страшно улыбаясь, шагнул навстречу той, что, не успев стать женой, уже сделалась вдовой.
- Ваш выбор, сударыня!
Глаза девушки засветились отчаянной решимостью.
- Будь ты проклят, убийца! – тихо, но твердо произнесла она. - Я никогда не стану твоей женой! А ты, за то, что погубил невинную душу, никогда больше не увидишь берега!

Сказав это, Тория быстро подбежала к борту и бросилась в воду. Атлантика равнодушно взяла новую жертву – как и тысячи жертв до нее…
Сколько после этого прошло времени - никто не знает. Достоверно известно только то, что ван Страатен и его забубенная команда без угрызений совести прокутила деньги убитого Петера ван Халена, и забыла о нем и его невесте. Но именно после этого корабль жестокого голландца все чаще и чаще начал попадать в штормы и бури. И вот однажды осенью, когда штормы в южных широтах Атлантики бывают особенно свирепы, корабль ван Страатена проходил близ мыса Горн, который пользовался среди моряков отменно дурной славой. Поговаривали, что по пятницам на мысу появляется сам дьявол, охотящийся на человеческие души; что именно он насылает туманы и бури, чтобы вернее не упустить своей добычи – ведь моряки гибнут без исповеди и отпевания, а значит, попадают прямиком в чертово царство!
Ван Страатен все это, конечно же, знал – но его гордыня и бешеная любовь к буйству стихии перевешивала страх. Корабль швыряло из стороны в сторону, он стонал и скрипел, волны иногда достигали такой высоты, что перехлестывали через борт – а капитан стоял и смеялся, глядя на ревущий океан. Его команда, однако, уверенности и дьявольского веселья капитана не разделяла: одни заглушали страх кубинским ромом, другие старались сделать хоть что-то, чтобы не разбиться о скалы. Но усилия были тщетны – шторм оказывался явно сильнее людей!
- Капитан, это невозможно! – из пелены брызг вынырнул мокрый с головы до ног штурман. – Здесь есть безопасные бухты, шторм можно переждать!
- Переждать? Шторм?! – ван Страатен внимательно взглянул на штурмана, и тот отшатнулся, увидев в глазах капитана выражение самого настоящего безумия. – Пошел вон, трус поганый! Я обогну мыс Горн, даже если мне придется продать душу дьяволу!!! – с этими словами капитан выхватил из-за пояса неизменный пистолет и выстрелил почти в упор. Штурман упал – чтобы не вставать больше никогда. В этот момент корабль захватило водоворотом – и старое судно добротной голландской постройки налетело на скалы…

Собственно, на этом и закончилась история жестокого и безумного капитана ван Страатена – но только для того, чтобы начаться другой истории – Летучего Голландца. Ибо робкие аборигены и белые поселенцы, которым не спалось в ту страшную ночь с пятницы на субботу, рассказывали, как на гибнущий корабль ступила огромная фигура, и голос, перекрывший рев бури, произнес:
- Ты обогнешь мыс Горн, капитан ван Страатен! Но ты никогда не увидишь берега и не узнаешь смерти – и не будет тебе приюта ни на земле, ни в аду!
Говорят, именно после этого страшная буря утихла, а изувеченный корабль вдруг покрылся огоньками святого Эльма, и без руля и без парусов двинулся в сторону Чили. Те, кто это видел, отказывались верить своим глазам – корабль двигался НАД ВОЛНАМИ…

С тех пор этот корабль видели и видят многие. Свидетельства о Летучем Голландце, как стали называть это полупризрачное судно, до сих пор не иссякают, невзирая на кривые усмешки рационально настроенных умов. Как ни странно, со временем он стал приносить не только несчастья, но и вдохновение – великий композитор Рихард Вагнер посвятил проклятому капитану целую оперу, при этом ухитрившись выманить у дьявола одну тайну: проклятие капитана ван Страатена обратимо! Ибо «ловец душ» открыл композитору то, чего не сказал самому капитану: раз в сто лет он может сойти на берег на месяц и один день. И если в это время он встретит ту, которая бескорыстно полюбит его – проклятие дьявола потеряет свою инфернальную силу, и измученный вечными странствиями капитан обретет покой.
У Рихарда Вагнера все закончилось хорошо. Однако Голландца встречают в разных обличьях то здесь, то там до сих пор. Найдет ли он женщину, которая простит его за давнее злодеяние и тем самым освободит?
Кто знает…
(с) Gui

* Старинная матросская песня